Всем спокойной: антидепрессанты — это мицва
Директор по образованию синагоги Атланты Кейт Хеннесси рассказала изданию Kveller, как победила депрессию с помощью таблеток — и заодно осознала, что это не противоречит иудейской картине мира
— Я чувствую, будто просыпаюсь в роли хмельного голема: функционального, но без особой мотивации и собственных желаний. Недавно я поняла, что больше не фотографируюсь, и думаю, что неосознанно избегаю зеркал. Кажется, что я отсиживаю шиву по допандемической версии себя, которую больше не узнать.
Последние два года пандемии оказались одними из самых тяжёлых. У меня уже было генерализованное тревожное расстройство и лёгкая хроническая депрессия, появившаяся в подростковом возрасте. Когда моя тревога стала выраженной (а случилось это ещё в доковидное время), я, наконец, сломалась и нашла психотерапевта. Терапия феноменальна, она мне помогла. Однако для многих из нас одной терапии недостаточно.
В дополнение к сеансам терапии мой тогдашний психиатр назначил мне противотревожные препараты. И знаете, план сработал: всё благодаря тому, что я не только принимала таблетки, но и прибегала к поведенческим техникам, которым научилась. Я стала чувствовать себя настолько хорошо, что даже снизила дозировку таблеток под наблюдением врача.
Но затем разразилась пандемия, и мне пришлось снова увеличивать дозировку до той, которая была в период острой тревоги. На какое-то время помогло. Но поскольку пандемии не было конца и края, полного исцеления не случилось. Я продолжала ходить на терапию каждую неделю в течение последних двух лет. Я потерялась, превратилась в какую-то странную версию себя, которая была больше оболочкой, чем личностью. Я была в сознании, выживала, заботилась о своём ребёнке, ходила на работу — но на самом деле я не присутствовала полностью. Как будто какая-то жизненно важная часть меня была отключена.
И вот сегодня я снова возвращаюсь к себе благодаря современной медицине и хочу поделиться этим опытом.
В иудаизме я многое подвергаю сомнению, ведь нас за это поощряют. Но кое-что мне очень нравится: это еврейский взгляд на физическое здоровье. Тора говорит нам, что люди сотворены по образу и подобию Б-жьему. Гиллель считал, что купание и есть мицва. Есть в Йом-кипур — праведный поступок, если пост негативно сказывается на здоровье. Иудаизм ценит здоровье и благополучие человека. Существуют особые мицвы, связанные со здоровьем, в том числе шмират хагуф (охрана тела) и пикуах нефеш (сохранение жизни).
С таким «еврейским акцентом» на заботе о себе нам нужно говорить и о психическом здоровье. Одним из основных его аспектов часто становится медикаментозное лечение. Увы, в нашем обществе до сих пор существует стигма по отношению к медикаментам для лечения психических заболеваний — и еврейская община тут не исключение.
Я не утверждаю, что врачи должны выписывать лекарства направо и налево, что лекарства — это что-то волшебное или что это лёгкое решение для тех, кто борется с зависимостью. Но некоторые из нас действительно нуждаются в таблетках, чтобы жить полноценной жизнью. Точно так же как некоторые страдают заболеванием щитовидной железы и нуждаются в лекарствах для неё. Или страдают диабетом и нуждаются в инсулине. Я хочу, чтобы мы могли говорить об этом без осуждения. Когда мы сможем это делать, больше людей будут открыты к идее принимать препараты, если они им нужны, без страха или стыда. Больше людей получат доступ к этой мицве.
С началом своих практик мицвы о психическом здоровье я приняла решение сменить психиатра. Я уже перестала надеяться, что когда-нибудь найду ту недостающую часть себя. Я хотела обсудить хотя бы то, что в последнее время мне не хватает сосредоточенности и внимания. Я начала беспокоиться, что, возможно, это нечто большее, чем общая «пандемия мозга», и подумала, может ли у меня быть взрослый недиагностированный СДВГ, как у некоторых членов моей семьи. После беседы врач прописал мне антидепрессант, который я должна принимать вместе с лекарствами от тревожности.
И — о чудо — результаты оказались невероятными. Физически и эмоционально я не заметила никаких радикальных изменений (что хорошо, потому что лекарства не должны менять вашу сущность), но я снова почувствовала себя самой собой. Я снова могу справляться с делами и наслаждаться своими старыми увлечениями, когда-то отошедшими на второй план. Это как возвращение домой после долгого путешествия. Я ужасно скучала по себе и даже не осознавала этого. Продолжая аналогию с големом, можно сказать, что я прошла путь от безжизненного куска глины до втянутого в мои ноздри дыхания жизни. И всё это благодаря тому, что я поставила себя в приоритет и начала принимать лекарства.
Я расскажу вам, что мне сказал мой восьмилетний сын, когда в разговоре всплыла эта тема. Когда он узнал о лекарствах, которые способны поддерживать психическое здоровье, его первая фраза была такой: «Это же жульничество. Оно даёт тебе нечестное преимущество».
В ответ я попросила его представить, что все люди в мире — смартфоны. У большинства из них полный заряд, а некоторые из нас, телефонов, имеют меньший. Мы не становимся от этого хуже, мы просто рождаемся с разными мозгами и разными телами, у разных людей разные потребности, что естественно и нормально. Это также не означает, что мы «сумасшедшие». Это значит лишь, что нам труднее просыпаться и переживать каждый день, чем полному сил человеку. Мы чувствуем себя более истощёнными.
Лекарства не дают нам сверхспособностей — они доводят наш заряд до того же уровня, что и у всех остальных, чтобы у нас были равные возможности.
Каждый заслуживает того, чтобы чувствовать себя полностью заряженным, удовлетворять свои потребности и делать то, что важно. И да, иногда медикаменты становятся тем недостающим фрагментом мозаики, который позволяет это сделать.
Требуются нам лекарства или нет, мы не позволим стигме и стыду повлиять на то, как мы выполняем мицву заботы о здоровье. Я надеюсь, что мы, евреи, будем активно брать на себя ответственность за разрушение стигмы и барьеров вокруг лекарств и психического здоровья. Ведь это тоже по сути является мицвой.
Подготовила Соня Назарова