«Холокост становится разменной монетой в так называемых “войнах памяти”». Познер, Мовчан, Горин — ко Дню памяти жертв Холокоста

27 января, 2022
Читать: 9 мин

Сегодня, 27 января, День памяти жертв Холокоста. Ровно 77 лет назад советские войска освободили один из самых страшных концентрационных лагерей Второй мировой войны — Освенцим. «Цимес» расспросил нескольких важных для нас людей о том, как трансформируется отношение к Холокосту со временем, можно ли задумываться о прощении и что поможет сохранить память об этой катастрофе

Андрей Мовчан

Финансист 

Фото: ZIMA Magazine
Фото: ZIMA Magazine

— Чувства — это не та категория, которая может быть правильной или неправильной. Ненависть — как и любовь — либо есть, либо её нет. И совершенно бессмысленно говорить о том, нужно ли её испытывать. Нужно или нет — стоит говорить по поводу чего-то более рационального. 

Необходима ли память о Холокосте? Конечно необходима. Необходимо ли знать виновных? Конечно необходимо.

Необходимо ли предпринимать меры для того, чтобы такое не повторилось? Да, любые возможные меры.

Нужно ли ненавидеть и отпускать эту ненависть способом прощения? Здесь — ну извините

Тут вопрос даже возникает: ненавидеть и прощать кого? Неких абстрактных фашистских деятелей и их пособников, которые жили какое-то время назад? Ну да, наверное, нужно ненавидеть — равно как и любое другое явление, которое наносит миру какой-то вред. Связано ли это как-то с национальностью? Нет, конечно не связано — ненавидеть всех немцев по этому поводу, на мой взгляд, было бы крайне серьёзным эмоциональным заблуждением.

Кого ещё тут можно ненавидеть и прощать? Всё это уже в рамках истории. Но одно дело — праздник Пурим, в рамках которого мы ненавидим Амана и его приспешников. Это традиция, скорее, уже даже мифология.

Другое дело — Холокост. И пока он не стал такой же мифологией, как Пурим, нам следует говорить о том, что это страшная катастрофа, тяжёлое преступление, за которое далеко не все понесли наказание.

Я сторонник мнения, что безнаказанным преступление быть не может, а наказание за геноцид может быть только одно — смертная казнь. 

Как исключение из общего правила. 

Владимир Познер

Тележурналист

Фото: Augustas Didžgalvis/Wikimedia
Фото: Augustas Didžgalvis/Wikimedia

— Мне не кажется, что тема Холокоста сейчас остро стоит. Поводов для этого нет. У меня даже есть такое ощущение, вернее представление, что тема эта и вовсе подзабыта, нечасто звучит на информационных просторах — конечно, если речь не об Израиле или израильских гражданах.

Мне кажется, что молодёжь об этих событиях совсем ничего не знает, потому что в школах это не проходят. 

В целом Холокост не представляется мне «сложной темой». Тут всё довольно просто и очевидно, не нуждается ни в каких объяснениях. Конечно, очень важно хранить память о Катастрофе, и я считаю, что лучший способ — сделать тему Холокоста частью школьного образования. В старших классах, конечно. 

Мне кажется, что День памяти жертв Холокоста должен в нашей стране отмечаться особо. Конечно, не следует этот день делать выходным, но в общероссийский календарь важных дат стоило бы внести. Так память об этих событиях точно сохранится на долгое время. 

А прощать или не прощать — личное дело каждого. Если кто-то сможет и найдёт в себе силы это сделать — ну, значит, человек так решил. Я лично не прощу, я не могу. 

Но способность к прощению — одно из достоинств, так что я не стану осуждать человека за то, что он смог простить Холокост. 

Борух Горин

Глава департамента общественных связей ФЕОР, главный редактор журнала «Лехаим» и глава издательства «Книжники»

Фото: Издательство «Книжники»
Фото: Издательство «Книжники»

— Память всё больше перестаёт быть живой. Если для моего детства память о войне в целом и о Холокосте в частности — это серийная память людей, которые это пережили, вполне себе ещё на тот момент не старых и живых, то сейчас это всё больше неживая, книжная, мультимедийная история. С этим приходит изменение картины в целом.

Живой памяти всегда свойственны достоверность как плюс и локализация как минус. То есть Холокост тогда был тем, что произошло в конкретном месте: Бабий Яр для киевлян, Румбула для рижан, Змиёвская балка для ростовчан и т. д. 

Это было фрагментарной памятью, которая недалеко выходила за пределы семейной истории выживших. Сейчас же открывается всё больше возможностей для ознакомления с этой памятью. В последние годы, например, в Вашингтоне оцифровали почти все архивы эвакуированных, то есть буквально можно найти своих спасшихся в Казахстане или Узбекистане родственников. 

Память о Холокосте становится всё более чёткой, этот пазл собирается в гораздо более достоверную, хоть и сложную картину. И на неё уже трудно смотреть сугубо через личную призму. 

В последние годы — и это отвратительно и безобразно — спекуляции на тему Холокоста стали предметом большой политики.

Холокост становится разменной монетой в так называемых «войнах памяти».

Например, между Россией и Польшей, Россией и Украиной, Россией и балтийскими республиками, внутри Венгрии, Румынии и т. д. И здесь отсутствие живых свидетелей очень сильно на руку разного рода спекулянтам. Мы говорим не просто о ревизионистских настроениях по отношению к Холокосту, а о его утилизации — когда вырванные из контекста истории становятся главным нарративом. Допустим, когда националистические антисоветские движения объявляются защитниками евреев, что, конечно, никак не соответствует действительности. И те, кто этим занимается, прекрасно знают, что они делают и что никто не встанет и не скажет, что всё было иначе, «я там был», — свидетелей почти не осталось. 

Такое происходит не только на геополитическом уровне. Мы стали свидетелями абсолютно тошнотворного использования темы маркирования евреев в оккупированных странах во время пандемии коронавируса — когда любые государственные меры воспринимаются противниками этих мер исключительно в параллели с теми событиями. «QR-коды — это как шестиконечные звёзды в Амстердаме», — говорят они. Буквально позавчера видный американский политик Роберт Кеннеди-младший сказал, что QR-коды — это хуже, чем Холокост. Потому что Анна Франк могла прятаться на чердаке, а с QR-кодом вовсе и не спрячешься. 

Я не столько даже брюзжу по этому поводу, сколько констатирую неизбежность этого процесса. Такого рода историческая катастрофа не могла не породить рефлексий и проявлений памяти.

Когда совсем не останется живой памяти — даже тех, кто просто слышал об этом когда-то от живых свидетелей, — тогда искажения примут совершенно фантастический характер.

Что касается прощения: кто мы такие, чтобы прощать или не прощать Холокост? Это делать могли непосредственно пережившие. Потомков, которые пытаются свести счёты с прошлым, находясь в настоящем, мы обсудили чуть выше. Когда ты в XXI веке считаешь себя наследником, правопреемником и душеприказчиком жертв Холокоста, это странно и тебе нужно к психологу. Никто тебе право прощать или не прощать не передавал. 

Можем ли мы ретроспективно смотреть на историю Холокоста, отвлёкшись от истории его жертв, понимая немцев? Если у человека есть совесть, то детоубийство, например, он не прощает. Можно ли перестать относиться к безусловному злу как к безусловному злу? На мой взгляд, нельзя.

Тот момент, когда сотворившие Холокост будут поняты и к ним начнут испытывать сочувствие, будет означать только то, что безусловное зло перестало быть безусловным злом. Если ты считаешь, что таких людей надо принять, чтобы не нести в своём сердце груз ненависти, то ты делаешь это за счёт того, что допускаешь зло. 

Подготовили Арина Крючкова и Соня Назарова

Чтобы добавлять статьи в закладки - войдите, пожалуйста

Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии

О нас

«Цимес» — еврейский проект, где рады всем

✡️  «Цимес» — самое еврейское место во всем Рунете. Каждый день мы пишем о жизни современных евреев в России и ищем ответы на волнующие нас вопросы — от житейских до философских. А если сами не можем разобраться, всегда обращаемся к специалистам — юристам, психологам, историкам, культурологам, раввинам.

Связаться с нами по вопросам сотрудничества, партнерских программ и коллабораций можно написав на почту shalom@tsimmes.ru или в телеграм