В Талмуде, одной из священных книг иудаизма, собрана большая коллекция правовых и религиозно-этических положений (а также легенд, анекдотов, рецептов и многого другого). На каждой странице раввины спорят о тонкостях толкования Законас почтением друг к другу — но время от времени теряют хладнокровие. Как же учёные мужи древности выражали своё недовольство? Разбираемся вместе с редактором My Jewish Learning Рэйчел Шайнерман
Большую часть разногласий мудрецы, спор которых зачастую разделён столетиями, всё же держат в рамках приличий и почтительных формулировок. Обсуждение и разнообразные интерпретации священных текстов в иудаизме только поощряются — ведь это махлокет ле-шем шамаим, спор во имя истины. Однако склонность раввинов из Вавилонии к горячему обмену мнениями упоминается в самом Талмуде.
Трактат «Псахим»: «Трое ненавидят себе подобных: собаки, петухи и жрецы огнепоклонников. А некоторые говорят: „И блудницы“. А некоторые говорят: „И вавилонские мудрецы“».
Несмотря на лучшие побуждения, зачастую раввины-скандалисты действительно скатывались от обсуждения Торы до настоящих петушиных боёв.
В трактате «Бава Меция» рассказывается о рабби Элеазаре, сыне мудреца Шимона бар Йохая. Он добровольно служил римским властям в Стране Израиля и давал им советы, как лучше ловить преступников-евреев. Иудеи же расценивали это как предательство, ведь народ немало пострадал от рук римских правителей.
Однажды рабби Йегошуа бен Карха, коллега рабби Элеазара, в сердцах отправил ему записку: «Уксус, сын вина! Доколе будешь выдавать на смерть народ Г-да нашего?»
Если вдуматься, метафора рабби бен Кархи очень точна. Вино делают из бродящего сусла, но если оно настаивается слишком долго, то становится уксусом — жидкостью значительно менее приятной на вкус и значительно менее ценной. Рабби бен Карха как бы говорит рабби Элеазару: твой отец, именитый учёный и мистик Шимон бар Йохай, был прекрасным вином, ты же всего лишь уксус, кислое разочарование для всего еврейского народа.
Один из самых серьёзных конфликтов в Талмуде разгорелся между школами Шаммая и Гиллеля. Первая отличалась особой разборчивостью в толковании еврейского права, вторая — снисходительностью в трактовках. И хотя мудрецы из школы Гиллеля чаще побеждали в спорах, ожесточённые дебаты между адептами двух течений длились веками. В трактате «Брахот» рабби Нахман бар Ицхак, относящий себя к школе Гиллеля, даже говорит, что последователи Шаммая заслуживают смерти.
Это соперничество разделило не только адептов школ, но и их семьи. В трактате «Иевамот» упоминается рабби Доса бен Гирканос, которого подозревали в тайных связях с шамаитами. Чтобы доказать свою невиновность, рабби пришлось отвечать на вопросы товарищей. Один из учеников школы Гиллеля спросил его: «Но разве они не сказали от вашего имени, что галаха (иудейское право. — Прим. «Цимеса») соответствует учению школы Шаммая?»
Рабби парировал: «Слышали, что так сказал Доса бен Гирканос, или слышали, что так сказал кто-то, кого называют бен Гаркинас? Есть у меня младший брат, первенец дьявола. Его зовут Йонатан, и он — ученик школы Шаммая».
Получается, что рабби Доса бен Гирканос в попытке оправдать себя отрекается от собственного брата. Чтобы доказать, насколько они далеки друг от друга духовно, рабби даже называет его «первенцем дьявола». Возникает логичный вопрос — а он сам тогда кто?
В трактате «Санхедрин» мы знакомимся с удивительной, но несколько неправдоподобной историей рабби по имени Шимон бен Халафта. Однажды мудрец шёл по своим делам и вдруг наткнулся на нескольких голодных львов. Быстро поняв, что в этой битве ему не выиграть, рабби вспомнил и произнёс стих из «Теилим»: «Молодые львы рычат о добыче и просят у Всесильного пищу себе». Неожиданно стих сработал как заклинание (буквально), и с неба упали два куска мяса. Хищники, видимо, были не слишком голодны и насытились одним куском, а второй рабби забрал с собой.
Когда бен Халафта вернулся в бейт-мидраш (место изучения Торы), он рассказал о своём приключении другим раввинам и спросил их: считают ли они это мясо кошерным? Сперва коллеги рабби бен Халафты в один голос заявили, что с небес не падает ничего некошерного. Так что тот не только избежал кровавой смерти, но и получил бесплатное мясо для вкусного обеда.
Однако один мудрец — рабби Зейра — никак не хотел оставлять эту историю в покое. Съедаемый сомнениями, он спросил своего коллегу, рабби Аббаху: «Как следовало бы поступить, если бы спустившееся с неба мясо имело форму осла?» Ослы некошерны, так что вопрос был с подвохом.
Рабби Аббаху, скорее всего, был не в настроении ломать голову и ответил резко: «Сумасшедший страус! Тебе уже сказали, что с небес не падает ничего некошерного!»
(Вообще-то никто не знает, каким именно существом один раввин обозвал другого. В оригинале, на арамейском, рабби Аббаху сказал «яруд»: это пустынная птица времён Талмуда, которая, вероятно, напоминала страуса. Но это не точно.)
В разных трактатах Талмуда можно найти массу перепалок между раввинами, порой совсем не изящных, а резких и жёстких. Мудрецы обзывают друг друга идиотами, безмозглыми, дураками, бессмысленными, необучаемыми, ленивыми, недостойными и «нулями». Они обвиняют товарищей в том, что те спят на уроках. Они безжалостно насмехаются друг над другом, выгоняют друг друга из бейт-мидрашей, оскорбляют и поливают грязью.
В трактате «Псахим» есть упоминание «чёрного сосуда» — точный смысл выражения утерян, но это что-то вроде человека, потерянного для общества. Или грязного урода.
Раввины отбрасывают идеи коллег словно мусор, используя фразу «бросать на тернии», проклинают детей друг друга и пугают друг друга предсказаниями о смерти. И даже убивают друг друга — хотя это, кажется, художественное преувеличение. Однако в нескольких местах в Талмуде рассказывается, как один раввин превращает другого в «груду костей», бросив на него испепеляющий взгляд.
Можно встретить раввинов, желающих, чтобы их собратьев ужалил скорпион, именующих друг друга «уксусом для зубов и дымом для глаз». В одном трактате мудрец надеется, что у его коллеги вырастет рог из глаза. В другом рабби Нахман бар Ицхак завистливо спрашивает: «Не потому ли, что рабби Ами настолько приятен, его учения настолько неприятны?»
Кстати, оскорбляя других, раввины не забывают и сказать что-нибудь хорошее о себе любимых. Чаще всего они кичатся своим превосходным интеллектом и прекрасным происхождением.
Разве все раввины древности были грубиянами, неспособными спокойно уладить конфликт? Вовсе нет. В 63 трактатах Вавилонского Талмуда примеры неэтичности рабби перемежаются доказательствами их нежного, внимательного и мудрого отношения к собратьям. Раввины выглядят добрыми, сострадательными и чувствительными людьми, уважающими друг друга, они проявляют раскаяние, уязвимость и толерантность. Как в больших семьях, где родственники могут одновременно обожать своих близких и быть с ними ужасно грубыми.
Публичное посрамление сравнивается в Талмуде с кровопролитием. Там говорится, что человек, стыдящий своего товарища, остаётся без «крова» в грядущем мире.
Но, несмотря на эти высокие идеалы, раввины Талмуда не святые. У них есть недостатки, и это делает их человечными и живыми.
Фраза рабби Хийя бар Аббы из трактата «Кидушин» идеально описывает это противоречие: «Даже отец и сын, даже учитель и ученик становятся соперниками, когда совместно изучают Тору. Но они не расстанутся до тех пор, пока вновь не полюбят друг друга».
Подготовила Яна Шебалина
Читайте также:
✡️ «Цимес» — самое еврейское место во всем Рунете. Каждый день мы пишем о жизни современных евреев в России и ищем ответы на волнующие нас вопросы — от житейских до философских. А если сами не можем разобраться, всегда обращаемся к специалистам — юристам, психологам, историкам, культурологам, раввинам.
Связаться с нами по вопросам сотрудничества, партнерских программ и коллабораций можно написав на почту shalom@tsimmes.ru или в телеграм
