Почему я рос евреем, а мой брат — православным

Что происходит с детьми, которые растут в смешанных семьях, где один из родителей еврей, а другой — совсем нет? О своём опыте поиска идентичности «Цимесу» рассказывает 36-летний предприниматель Семён

— Моя мама русская, из Калужской области, а папины предки-евреи когда-то эмигрировали из Польши. Соответственно, папины родители придерживались еврейских традиций, а мамина мама была православной. Когда мне исполнился год, начался кризис 1990-х — следствие распада СССР. Мы тогда жили в Тынде — это город в Амурской области, «столица БАМ». Родители отправили меня жить к еврейской бабушке, а моего брата Диму — к православной бабушке.

Уровень соблюдения традиций в нашей семье со всех сторон был не очень глубоким. Нам рассказывали истории, мы отмечали праздники, но молитвы не читали. Было забавно, что мой брат у православной бабушки пёк куличи, разбивал яйца, а я праздновал Рош ха-Шана и Песах (который, кстати, обожал, потому что меня поили домашним вином).

Было очень удобно: сначала у одной бабушки мы ели праздничные еврейские блюда, а потом у другой — куличи с яйцами. Мы брали от этой ситуации лучшее.

Но, конечно, из-за того что нас с братом разделили, у нас и традиции разделились. Например, он приходил ко мне и говорил: «Красная горка, поздравляю!» А я ему в ответ: «Отлично, а что это?» При этом если мне сказать: «Завтра Шавуот» или «Девятое ава!», то я отлично понимал, о чём речь.

Папе было всегда наплевать на все иудейские праздники, и мы с ним постоянно шутили. Я говорю ему: «Папа, завтра Рош ха-Шана, с Новым годом!» А он мне: «Что у вас там опять, у евреев?» Но только надо понимать, что еврей-то у нас он, потому что у него мама еврейка. А я русский, потому что у меня мама русская.

Важно, что религиозного воспитания не было ни в той ни в другой семье. Зато было разное отношение к проблемам: если у еврейской бабушки считалось, что любую проблему надо решать внутри, разбираться самостоятельно, то у русской бабушки уповали на случай, всё время говорили — «как Б-г даст». Правда, был период, когда русская бабушка пыталась меня покрестить, а вторая запрещала. В итоге я послал обеих и сказал, что я атеист.

Самое смешное в этой истории, что брат, который жил у православной бабушки, уехал в Израиль, «раскрестился», прошёл гиюр и теперь молится три раза в день и соблюдает Шаббат. У него всё по религии.

Я всегда понимал, что у меня есть еврейские корни, что я не такой, как остальные, что все претензии, которые есть к евреям, есть, соответственно, и ко мне. В 30 лет я сделал обрезание, и сейчас я ближе к иудейским традициям, но пришёл я к этому сам, уже взрослым.

Мама была в шоке от брата, конечно, больше, чем от меня. Я-то всегда был ближе к иудаизму. Какое-то время, правда, было сложно в бытовом плане: я начал есть кошерную еду, брат тоже, так что мы всегда приезжали к родителям со своими коробочками. И мама злилась, что мы не едим то, что она приготовила.

Наверное, неудивительно, что я определяю себя как еврея, ведь моя иудейская бабушка была мне намного ближе. Хотя её, конечно, сложно назвать иудейкой, она обычная, нормальная советская женщина, но корни всегда дают о себе знать. У всех. Вопрос только в том, какие именно.

Записала Юля Глозман

Читайте также:

• «Выяснилось, что моя бабушка Ирина на самом деле — Эсфирь». История девушки, выросшей в смешанной семье
• «Мой прадедушка мне не родной»: как я искал свои еврейские документы, а нашёл семейную тайну
• «Бабушка Поля оказалась Песя-Баэль». 20 коротких историй про семейные тайны