Что не так с новым израильским хитом «Какдила»

— Прежде всего, хочется начать с дисклеймера: всерьёз обсуждать этот месседж не хотелось бы, но нам всем пришлось. Я считаю, что эта необходимость довольно здравая, потому что Адам не просто записал плохую песню (с художественной точки зрения), он совершил умышленное оскорбление целой группы людей, повторяя стереотипы, до сих пор существующие в Израиле.

В целом я вижу здесь несколько проблем.

Первая — что часть аудитории (а именно — мужская русскоязычная) вообще не уловила никакого оскорбления, потому что они с этой дискриминацией никогда не сталкивались.

Вторая — в том, что некоторые возмутившиеся начали оскорблять Омера Адама в ответ, то есть случился некоторый «обратный расизм».

Третья проблема связана с тем, что песню Омера Адама начали запрещать различные формальные структуры, в частности радиостанции, одна из которых, на минуточку, является государственной. Но нельзя запрещать песни, даже если они дурацкие. «Какдила» — действительно грубая и оскорбительная песня, но она не нарушает закон — а значит, с эфира её снимать нельзя.

На мой взгляд, реакция должна быть низовой: не формальные структуры должны возмущаться, а люди, народ. И мы, в общем-то, эту реакцию увидели (и довольно обширную). И что особенно радует — мы увидели её не только внутри русскоязычного комьюнити, но и от ивритоязычного сообщества тоже. Для израильтян это очевидно: тупые стереотипы в 2022 году не заходят — даже как шутка это очень плохо.

То, что произошло, называется «низовой солидарностью» — когда люди могут за себя постоять, а не сказать: «Ой, да чё там какой-то дурачок сказал, пофиг, давайте проигнорируем». В целом мне это всё очень понравилось, и я полностью поддерживаю людей, за себя заступившихся. Омер Адам, ты неправ.

— Особого кейса в самой песне я не вижу, но что поражает — так это общественный резонанс, который она вызвала. Композиция Омера Адама показала, насколько разное восприятие может быть у людей от одного и того же текста или музыки. Здесь всё зависит от глубины детских и прочих травм. Это как от салюта у контуженных в прошлом солдат может начаться истерика. Триггер, флешбеки — бум! И всё, не остановить.

Мне это кажется самым интересным и значительным во всей этой истории. А обсуждать саму песню всерьёз или делать лингвистический анализ текста — это просто смешно.

— У меня двойственное мнение: меня лично эта песня не затрагивает, но я знаю очень многих людей, которым она причинила боль. Логически я понимаю, почему это плохо: любое действие или произведение искусства, которое работает на усиление и поддержание стереотипов (тем более отрицательных), — это не очень хорошо и это ну совсем середина ХХ века.

Половина русскоязычных людей возмутилась — мол, почему эту песню не запретили / не удалили / Омера Адама в тюрьму не посадили? — но мне кажется, что в этом важное отличие Израиля от России. Певец имеет право написать плохую песню, и его за это никто не посадит, не убьёт и не поколотит. Зато все остальные люди имеют полное право сказать ему, что он поступил плохо, или высмеять — так работает демократия, и мне это нравится; нравится, что люди в Израиле активно пользуются силой искусства и силой высказывания.

Переходя на более тонкие уровни дискуссии, одна совершенно прекрасная женщина, мама подростков, израильтянка пишет: «Я никогда с этим не сталкивалась в Израиле, и мои девочки тоже, включая младшую — курносую блондинку лет четырнадцати. Несмотря на то что она выглядит как принцесса, она способна пригвоздить взглядом. И твоя дочь наверняка тоже так сможет». И я поняла, что не боюсь: я с большой вероятностью знаю, что моя дочь тоже пригвоздит. Но это же вопрос исключительно наших травм и опыта.

Однажды я объясняла в компании подруг, почему боюсь взрослых (учителей, родителей): мой жизненный опыт таков, что я могла хоть обговориться своими «нет» — но для моих родителей это был пустой звук. Привела пример: «Взять, например, секс — там „нет“ значит „нет“; там всё происходит только так, как ты этого хочешь», взглянула на подружек и увидела, что они смотрят на меня абсолютно квадратными глазами.

В тот момент я поняла, что у людей действительно разный опыт. И там, где кто-то способен пригвоздить, — кто-то этого сделать не может. Но если я живу в этой реальности, а кто-то в другой — это не значит, что с одними так можно, а с другими нельзя; ни на грубом уровне, ни на деликатном.

Статистика чётко показывает: не бывает, чтобы одну часть женщин обижали и дискриминировали, а другая часть находилась в полной безопасности. Если статистическая кривая катится, она задевает вообще всех. Даже если мы делаем вид, что нам наплевать на остальных женщин и главное, чтобы наши личные деточки были в безопасности.

А по поводу заявлений Омера Адама, что он из горских евреев и ему так можно, — во-первых, это было бы ещё куда ни шло, только если бы он был русской женщиной. Шутить можно или с позиции «снизу» (комик шутит о президенте) или с позиции «равный» (комик шутит о комике) — тогда эти шутки работают. А юмор с позиции привилегированного большинства совершенно не работает, как и не работает логика «а мой знакомый чернокожий мужчина не против, чтобы его называли нигером, — они сами так друг друга называют», «а моя подруга еврейка говорит, что бывают евреи, а бывают жиды», «а моя подруга женщина говорит, что бабы — они все тупые».

Внутреннюю мизогинию, расизм и национализм никто не отменял, поэтому здесь всё однозначно: как человек просит, чтобы его называли, — так его и называйте. Представился человек Васей, даже если родители назвали Наташей, называйте его Васей. Женщина говорит, что её это оскорбляет, — не надо доказывать женщине, что её это «не оскорбляет» / «не должно оскорблять» / «она дура и ничего не поняла». Просто прекратите это делать.

— Знаете, я совершенно не хотел бы эту тему раскручивать. По-моему, это всё чепуха, не стоящая того, чтобы ею заниматься. Это просто отвлечение от реальности и действительно важных вещей, происходящих в государстве. Я опубликовал в фейсбуке два замечания на этот счёт: о композиции Адама и о второй песне, от русских, высмеивающих восточных евреев. Обе эти песни я не слушал — у меня нет времени заниматься этой чушью.

Я вообще считаю, что нет ничего глупее, чем раскручивать обиды: «вот нас обидели», «вот нас высмеяли» — это всё от комплекса неполноценности, и больше ни от чего. А скандалы, протесты и любая полемика — это всё только помогает раскручиванию этой песни, ведь нет ничего лучше, чем скандал. Я думаю, что авторы очень радуются происходящему, так как это увеличивает прослушивания и только играет им на руку.

Гади Тауб (израильский историк и политический обозреватель. — Прим. «Цимеса») прекрасно сказал у Сегаля (Арэль Сегаль — журналист. — Прим. «Цимеса»), мол, репатрианты из России прекрасно вписались в израильскую элиту и в первую очередь научились тому, что наша элита умеет лучше всего — виртуозно оскорбляться на пустом месте.