Ду ю спик идиш? Переводчица и преподавательница идиша Екатерина Карасёва

В рубрике «Герои» мы рассказываем о людях, занимающихся развитием еврейской культуры в России. Сегодня встречаемся с Екатериной Карасёвой, исследовательницей и переводчицей с иврита и идиша, аспиранткой ЕУСПб. Поговорили о том, кто и зачем изучает идиш в России, где можно послушать носителей языка и как одной идишской фразой поставить человека на место

— Вообще, сначала я изучала иврит на кафедре иудаики в ИСАА МГУ. Как-то мы с однокурсницами пошли на Yiddish Fest — был раньше такой музыкальный фестиваль, который обычно проводили в Москве на Пурим. Там выступало много клезмерских групп. Клезмер — это музыка ашкеназских евреев. Ну а идиш — это их язык. 

Мне показалось, что это такой интересный культурный пласт. В ИСАА я ещё изучала немецкий, это был мой второй иностранный язык. И я подумала: есть иврит, есть немецкий, почему бы не выучить ещё и идиш? Ведь идиш — это, по сути, сплав иврита, немецкого и славянских языков. 

Я начала ходить на курсы идиша в «Эшколоте», а потом поехала на летнюю программу по идишу в Тель-Авиве. Провела там прекрасный месяц и окончательно влюбилась в этот язык. 

На тель-авивской программе идиш был единственным общим языком с некоторыми из участников. Там был, например, парень из Аргентины, который не знал английского и иврита — ну и русского, естественно. И мы с ним разговаривали на идише. Помню какую-то совершенно психоделическую картину: мы с ним приехали в Иерусалим погулять и пошли туда, где живёт наша «целевая аудитория», — в ультраортодоксальный район Меа-Шеарим. Многие ультраортодоксы в Израиле не используют иврит в повседневной жизни, считая его священным языком богослужения. Поэтому общаются между собой в основном на идише. Так вот, был поздний вечер, на улицах никого.

Мы гуляем, разговариваем на идише, и вдруг навстречу нам шагают «носители языка». Они смотрят: какие-то явно нездешние ребята в светской одежде идут и болтают себе на идише. Вы бы видели их глаза! 

После этого я временами что-то переводила, делала архивные изыскания, какое-то время преподавала идиш в СПбГУ. А потом мне предложили вести курс по идишу в центре «Сэфер», где я сейчас и преподаю. У них есть очень классный проект вебинаров: курсы по ивриту, библейскому ивриту, отдельные лекции и блоки курсов. Я веду курс для начинающих с сентября, с перерывом на еврейские праздники. Сейчас ребята как раз сдали мне экзамен перед летними каникулами. 

Они все начинали с нуля, и мы довольно много успели: ребята довольно бегло говорят, и мы даже читаем какую-то еврейскую литературу, стихотворения, отрывки из «Книги Рая» Мангера. 

На курсе очень разные люди. Есть энтузиасты, которым интересна еврейская культура, они решили подучить языки — просто у людей такое хобби. Помимо идиша они учат библейский и современный иврит. Много студентов и аспирантов, которым идиш нужен для каких-то своих исследований. И есть университетские преподаватели, которым идиш необходим для научной работы: например, у нас на курсе двое таких итальянцев. Они сами русисты, знают русский очень хорошо и вполне успешно изучают идиш на моих вебинарах. География тоже обширная — есть ученики и в Париже, и в Новосибирске. 

Идиш пользуется довольно высоким спросом, хотя этот курс проходит в «Сэфере» уже в третий раз. Обычно курс длится два года, но в этом году непонятно, наберём ли мы новых учеников или будем продолжать с этой группой. И вообще, из-за зависимости от грантов мы сейчас немного в подвешенном состоянии. 

Сначала, как и на любых не слишком дорогих и «обязательных» языковых курсах, в группе было много людей. Человек 25 тех, кто хотел заниматься очно, — есть ещё и те, кто занимается по записям вебинаров, но я о них ничего не знаю. До мая в очной группе дошли 12 человек. 

В России помимо нас идиш преподают, например, в некоторых университетах — в РГГУ, в Академии им. Маймонида. Раньше были курсы в «Эшколоте», на которых я сама училась, семинары в Большой хоральной синагоге Санкт-Петербурга. 

Идиш — это гибридный язык, в котором есть элементы из семитских, германских, романских и славянских языков. Алфавит — из иврита. Но идиш, как мне кажется, гораздо проще, чем иврит: и в плане грамматики, и в плане чтения.

Падежи, временная система и словарный состав похожи на немецкий. Очень много славянизмов и, конечно, гебраизмов — о них ломают зубы все те, кто не знает иврит. Ведь в иврите слова записываются, как правило, без гласных. Ты видишь четыре согласных подряд — и что с ними делать? 

Для тех, кто знает иврит и немецкий, вообще всё просто. Такой у нас в группе один — как раз итальянец. Он вообще полиглот: знает ещё и польский, поэтому ему легко со славянизмами. 

Многие считают, что идиш — это какой-то уже исчезнувший, мёртвый язык. Но это не так. Иногда в экспедициях «Сэфера» — я там обычно занимаюсь исследованиями еврейских кладбищ — слышу записи, которые делают этнографы. У них бывают идишеязычные информанты. В Приднестровье, в Белоруссии и Украине ещё остались такие люди. Когда я была в нью-йоркском Бруклине, то слышала, как некоторые продавцы решают вопросы на идише. Да и не только в Бруклине. 

Чтобы послушать идиш, можно смотреть всякие сериалы — например, «Unorthodox», «Штисель». Я люблю отмечать, на каком диалекте герои там болтают.

Ведь помимо литературного варианта идиша — «клал йидиш» — существует ещё и множество диалектов, на которых говорили в разных регионах Европы.

Не всегда с ходу можно понять конкретный регион, но отмечаешь какие-то особенности: скажем, тут это слово произносят так, а в литературном идише оно звучит немного иначе. 

Есть три хороших учебника для начинающих — Кан, Цукер и Вайнрайха. На курсе использую все три. Кроме того, очень много видео с носителями языка публикуют в идишской газете Forward. Эти люди, собственно, занимаются изданием газеты, поэтому у них очень хорошая, чёткая речь. Мы берём оттуда много материалов: например, смотрим, как приготовить кугель. 

Моя любимая фраза на идише — «hak mir nisht keyn tshaynik». Когда кто-то несёт чушь или делает что-то глупое, про него говорят, что он «рубит по чайнику». Такой неприятный звук — если представить, что кто-то топором ударяет по металлу. Ещё и эхо звонкое. «Хак мир ништ кайн чайник!» — «Не руби мне по чайнику!».

Записала Аня Субич