Еврейский синдром самозванца. Как понять, что ты «настоящий еврей»

«Цимес» запускает серию текстов, исследующих ситуации, когда люди ощущают себя «недостаточно евреями»: кто-то родился не в той семье, кто-то соблюдает не все заповеди, кто-то думает, что плохо знает традиции, историю или иврит. Сегодня колумнистка Алина Фаркаш размышляет о самом очевидном аспекте: еврействе «по рождению»

— Однажды меня бросил жених из-за еврейского вопроса. Формально мы оба были галахическими евреями — то есть евреями по религиозным законам. Только я с обеих сторон, а он наполовину. Одна только мама жениха была еврейкой, и этот факт его страшно волновал. Вернее, его разрывало от того, что он одновременно любил своего чудесного украинского папу и стыдился своего не стопроцентного еврейства. 

Я как-то пошутила: хорошо, что мои предки жили в разных концах Европы, а то такая концентрация чистой еврейской крови, как во мне, обычно происходит из близкородственных браков и прочих местечковых развлечений. И тут его прямо подбросило! Он сказал, что ему невыносимо, что я так грубо тыкаю его носом в его неполноценность. Что это страшно обидно и мне стоит быть более деликатной и не издеваться над людьми из-за того, что у них нееврейский папа! Любимый, между прочим, папа!

Тогда я впервые узнала, что такое вообще бывает. Что люди могут чувствовать себя недостаточно евреями. 

Потом я увидела, что для этого есть масса разнообразных способов. Когда моя бабушка наказывала мне выйти замуж за хорошего еврейского мальчика, она точно имела в виду вовсе не бухарского еврейского мальчика. Не иракского и не марокканского. Подозреваю, что бабушка даже не знала, что в мире существуют какие-то другие евреи, кроме абсолютно похожих на нас.

Я знаю пару десятков мужчин, евреев «по папе», которые прошли гиюр только ради того, чтобы поставить внутреннюю галочку. Определиться с тем, кто они, — раз и навсегда. «Я просто исправил врождённую ошибку и спокойно пошёл дальше… Ну как кривую носовую перегородку прооперировал: дышать стало легче, и ты просто перестал думать о проблеме, которая мучила тебя много лет», — объяснял один из них.

Кстати, из 613 еврейских заповедей целых четыре подробно запрещают обижать геров — неевреев, прошедших гиюр и принявших иудаизм.

Это означает только одно: тема недостаточного еврейства была актуальна и тысячи лет назад.

И те же тысячи лет назад геров всё-таки обижали часто и сильно. Иначе бы не понадобилось нашему народу столько запретительных заповедей на эту тему!

Некоторую неуверенность в своём еврействе я впервые почувствовала только в Израиле. Знаете, эти вскинутые на мгновение брови государственных чиновников и просто знакомых, когда ты говоришь, что ты галахическая еврейка. И что папа у тебя тоже того-самого. И бабушка. И дедушка. Да, с обеих сторон. И муж. Муж у меня тоже еврей: такая естественная ситуация для каких-нибудь репатриантов из Америки или Франции, но такая, как выясняется, поразительная для репатриантов из Москвы. 

Это удивление соседей, которые видят в доме еврейские книги и портреты мужа и сына в кипах. Это вопросы каждого сотрудника любого учреждения: откуда у меня такая древняя еврейская фамилия? Наверное, от моего израильского мужа? (И нет, это не еврейская, это венгерская фамилия, просто очень популярная среди евреев.) 

Это песня Омера Адама, о которой не писал только ленивый. Там за горой более мерзких стигм о русскоязычных девушках мало кто заметил ещё один мелкий, очень меня цепляющий, но принятый в Израиле почти по умолчанию стереотип: герой песни предлагает своей собеседнице устроить свадьбу в Греции — потому что любому «нормальному израильтянину» очевидно, что эта новая репатриантка из России не галахическая еврейка, если вообще еврейка, и поэтому жениться на ней в Израиле просто невозможно.

Ситуация получается как в том знаменитом психологическом эксперименте про голубоглазых и кареглазых: класс разделили на две группы просто по цвету глаз, учительница хвалила одних и ругала других… И буквально через полчаса дети начинали чувствовать необъяснимое единение со своей группой и нелюбовь к противоположной. Причём приписывали «чужакам» массу крайне неприятных качеств — от заносчивости и лживости до глупости и злобности.

Собери компанию евреев — и произойдёт примерно то же самое, они мгновенно начнут выяснять, кто из них нормальный такой еврей, трушный, а кто — так себе и недотягивает.

Зато снаружи, для многих других людей, все евреи — одинаково евреи. Или нет, они точно такие же, как все остальные, если ты из абсолютно другой культуры. Автор книги «Американха», писательница из Нигерии Чимаманда Нгози Адичи много пишет о сути дискриминации и различных её видах. Однажды она вела семинар в Принстоне, и одна студентка задала ей вопрос об антисемитизме. Преподаватель ответила, не подозревая, что её собеседница, высокая голубоглазая блондинка, — тоже еврейка. «Я не понимаю, — пишет она, — как вы можете дискриминировать евреев, если они все настолько разные и их невозможно отличить ни внешне, ни часто по имени! Как вы выделяете их из всех остальных национальностей, чтобы начать их ненавидеть?!»

Адичи, кстати, считает, что антисемитизм отличается от всех остальных видов дискриминации тем, что несёт в себе оттенок тайной зависти. Что это единственный вид дискриминации, когда хейтер хочет оказаться на месте объекта своей ненависти. Иметь те же реальные или воображаемые деньги, власть, связи и умение пробиваться в жизни, какие приписывают евреям самые смелые его фантазии.

Видимо, примерно такой же когнитивный диссонанс происходит у людей, которым по каким-то причинам кажется, что они недостаточно евреи. Ты вроде уже там, но ещё есть пространство для улучшений.

И кажется, что все остальные это замечают, осуждают и, возможно, даже не возьмут тебя играть в свою песочницу, где и песок рассыпчатее, и лопаточки ярче. Не возьмут в настоящие евреи.

P. S. Кстати, относительно истории из начала колонки: потом тот парень много лет морочил голову хорошей нееврейской девушке. Ну знаете, как это бывает: люблю, трамвай куплю, но жениться не могу, ибо маме обещал жениться только на еврейке! Встать то есть под хупу и продолжить наш древний род. 

Потом девушка забеременела, они поженились и, насколько я знаю, живут дружно и вполне себе счастливо. Только ни в синагоге, ни еврейским друзьям он про жену ничего не рассказывает и никому её не показывает. «Скромная, — говорит, — она очень. Не любит собраний и вечеринок».

Автор: Алина Фаркаш