Корейский сериал «Игра в кальмара», или «Squid Game», — официально самое популярное шоу в истории американской стриминговой платформы Netflix, которая, судя по всему, не зря сделала ставку на локальный контент. Чем сюжет сериала заинтересовал многомиллионную аудиторию, что по поводу непростых решений героев думает иудаизм и при чём тут Суккот, разобралась Арина Крючкова
Предупреждение: материал содержит в себе спойлеры к сериалу «Игра в кальмара». Если вы ещё его не смотрели и планируете это сделать, пожалуйста, вернитесь к тексту после просмотра — многие сюжетные повороты важны для полного восприятия сериала.
В центре сюжета этого корейского сериала — жестокая игра на выживание, построенная на традиционных корейских детских состязаниях: перетягивание каната, камушки, беги-замри (чем-то похожее на русское «морская фигура, на месте замри» или на тот идиотский конкурс, где нужно бегать вокруг стульев, пока играет музыка), вырезание фигуры из карамельных крекеров и практически непостижимая в своих правилах игра в кальмара, давшая название всему шоу.
С одной только разницей: проигравший здесь не идёт домой смотреть мультики, а отправляется на тот свет — после выстрела в голову.
Среди участников — четыре с половиной сотни отчаявшихся от долгов игроков. Каждый из них проштрафился по-разному: кто-то по глупости набрал слишком много кредитов, кто-то мошенничал в своём бизнесе, кто-то потерял работу из-за сокращения и занял денег у неправильных людей — как главный герой, который первые 30 минут на экране ничего, кроме отвращения, не вызывает. Взрослый мужик живёт с пожилой мамой, ворует у неё деньги, делает ставки на скачках и даже выигрывает, но сразу теряет весь выигрыш, убегая от коллекторов. Избитый и униженный, он встречается со своей маленькой дочерью, чтобы отметить её день рождения в дешёвой уличной забегаловке, а по дороге домой в метро наталкивается на человека в костюме, который предлагает ему сыграть в некую игру, сулящую большой денежный приз.
Так герой оказывается в странном помещении, где люди в ярко-розовых костюмах и масках с геометрическими фигурами на них следят за соблюдением правил игры и расстреливают проигравших. За всем действом из помещения сверху наблюдают некие богатеи в золотых масках животных и с бокальчиком игристого в руках. Каждый раунд количество игроков уменьшается в геометрической прогрессии, а этические решения становятся всё более непростыми.
Довольно банальный сюжет о злом и бессердечном капитализме привлёк около 111 миллионов зрителей по всему миру, а значит, самое время разобрать сериал с точки зрения иудаизма, раз уж «Цимес» — еврейский проект.
Задумав этот материал, мы обращались к нескольким русскоязычным раввинам с просьбой прокомментировать дилеммы, которые встают перед главными героями. Все они отказали: кто-то просто ещё не успел ознакомиться с «Игрой», другие посчитали, что их комментарии могут быть восприняты как рекомендация посмотреть этот кровавый сериал. Пришлось обратить свой взгляд на Запад, и вот что удалось обнаружить.
Американская колумнистка Мира Фокс считает, что выход «Игры в кальмара» очень удачно совпал с годом шмиты в иудаизме. Это каждый седьмой год, когда люди должны остановить свою земледельческую активность, чтобы дать земле отдохнуть и в награду получить — в будущем году — урожай двойной силы. Автор сравнивает долги участников игры на выживание с истощённой землёй, которая, как ни старайся, не даст урожая. Фокс задаётся вопросом: возможно, в отношении долгов тоже стоит вводить год своеобразной шмиты и прощать их, чтобы дать людям вырваться из-под непосильного гнёта, а те взамен воспрянут и начнут прилагать больше усилий?
Ведь, как мы видим из сериала, отчаявшиеся герои изо всех сил стараются во что бы то ни стало победить в смертельных состязаниях — стоило их только отрезать от ада окружающего мира и невыносимости существования в реальности, где ты всем и каждому должен. Этот тезис особенно применим ко второй группе участников — к тем, кто вернулся в игру, уже зная, что их ждёт смерть. Эти люди борются именно за потенциальное богатство и готовы ради него погибнуть. Теперь они используют свои силы не просто для того, чтобы расплатиться с долгами, а стараются ради чего-то большего, считает молодой американский раввин Маркус.
Раввин задаётся вопросом: а почему героям сулят выигрыш размером 45,6 миллиарда вон (около трёх миллиардов рублей), а, скажем, не 20 миллионов вон, которые с лихвой покрыли бы долги каждого? Скорее всего, такая сумма нужна, чтобы показать невероятность происходящего и подчеркнуть, что теперь герои сражаются именно за возможность разбогатеть, а не только решить текущие проблемы.
Рав Маркус отмечает, что даже возможность сказочно разбогатеть не делает игроков счастливыми — мы видим это по участнику номер 001, старику, который в самом финале оказывается главным организатором «Игры в кальмара», а не простым нищим.
Он рискует своей жизнью, спит на железной кровати, как все остальные, чуть не погибает на перетягивании каната и во время ночной потасовки — и всё это он делает, чтобы снова почувствовать цену жизни и оттого стать счастливым.
Раввин сравнивает поведение старика с обычаями праздника Суккот, когда евреи по всему миру строят простые шалаши, чтобы аскетично провести в них несколько дней и полюбить простые радости жизни заново.
Аналогично обстоят дела и с братом полицейского — бывшим игроком, который одержал победу в игре, но не ушёл из неё вольготно тратить деньги, а остался и стал организатором. Он не видит смысла в праздной жизни и пытается почувствовать витальность в нерве схватки.
Разве мы не занимаемся чем-то похожим, когда надеемся стать счастливыми, если купим что-то ценное или получим повышение на работе? Но, приобретая что-то желаемое, мы радуемся лишь первые пару часов или пару дней — пока сохраняется запах новой упаковки, — а после оказываемся в той же точке, откуда пришли.
Поэтому хочешь не хочешь, но важно разбираться в причинах своего неудовольствия от жизни, а не заглушать его покупками или достижениями.
Участники «Игры в кальмара» понимают настоящую ценность своего существования, находясь в смертельно опасных обстоятельствах, наблюдая за кровавыми убийствами других людей.
Ладно, а зачем на это смотреть нам?
Мы, зрители сериала, похожи на богатеев из VIP-зоны внутри шоу, которые смотрят, как убивают невиновных людей. И это действительно отвратительное зрелище. Но есть важный нюанс: мы смотрим на вымысел, а они — на настоящую жестокость. И вот какой встаёт вопрос: в чём разница между наблюдением за настоящей жестокостью — и за жестокостью фейковой?
Рав Маркус приводит в пример шаббатний обычай покрывать халу перед тем, как начать её есть. С одной стороны, мы покрываем халу, потому что она важнее, чем вино. А с другой — мы не можем начать её есть, пока не сделаем кидуш на вино, то есть не благословим его. И тут хала смотрит на нас и на то, как мы сначала пьём вино, и как бы думает: «В смысле?! Разве я не должна быть первой?!» — и расстраивается. И вот мы её покрываем, чтобы она нас не видела с бокалом вина.
«Да, это милый обычай, но ведь если бы хала и правда имела чувства, то мы бы её не резали ножом. Зачем мы тогда её покрываем? Чтобы научить себя эмпатии и сочувствию.
Мы должны быть эмпатичными, мы тренируемся на хале — и когда этот навык нам на самом деле понадобится, мы будем уже подготовленными и сможем применить его в реальном мире.
То же самое происходит с нами, когда мы обращаемся к электронному голосовому помощнику и всё равно говорим ему „пожалуйста“. Собственно, когда мы смотрим на фейк-жестокость, мы тренируем своё сострадание», — объясняет раввин.
Он сравнивает просмотр «Игры в кальмара» с древнеримскими гладиаторскими битвами, в которых были вынуждены принимать участие евреи. Да, они там присутствовали, но никогда не участвовали в боях для удовольствия. У евреев была — и есть — вечная традиция, которой они следуют вместо того, чтобы подчиняться веяниям сиюминутной моды.
Благодаря своей культуре евреи всегда знают, что правильно, а что — нет, и из любого, даже самого жестокого шоу выносят полезные уроки.
В конце концов, кому, как не евреям, проще всего понять героев сериала «Игра в кальмара». Ведь история этого народа сама по себе многовековая игра на выживание.
@jewcrazy Hava Nagila hits different ✡️ #squidgame #squidgamenetflix #jewtok #jewcrazy #jewish #jew #havanagila ♬ Jewish version – Jewcrazy
Подготовила Арина Крючкова
Читайте также:
✡️ «Цимес» — самое еврейское место во всем Рунете. Каждый день мы пишем о жизни современных евреев в России и ищем ответы на волнующие нас вопросы — от житейских до философских. А если сами не можем разобраться, всегда обращаемся к специалистам — юристам, психологам, историкам, культурологам, раввинам.
Связаться с нами по вопросам сотрудничества, партнерских программ и коллабораций можно написав на почту shalom@tsimmes.ru или в телеграм
